О времени и смерти

Загадка времени

Загадку времени разрешить невозможно. Но древние мудрецы старались хотя бы как-то приоткрыть ее через символы и аллегории, представить время в неких осязаемых образах. Один из таких образов – Кронос[i] – свирепое и беспощадное божество, пожирающее собственных детей. Время порождает дни и ночи: дни – как своих сыновей, ночи – как дочерей, и тут же пожирает их без остатка. Века и тысячелетия исчезают в утробе ненасытного времени.

У персов и мидян аналогом эллинского Кроноса выступает божество времени Зерван[ii]. Он изображается в виде человека со звериной головой и двумя крыльями. Зерван стоит на шаре, в руках у него жезл. Катящийся шар означает движение времени, которое никогда не останавливается, не прерывается, не возвращается назад; кроме того, шар означает космос, поскольку древние именно шар считали самым совершенным геометрическим телом. Время царствует над космосом, оно попирает его своей ногой. Жезл в руках Зервана – символ высшей власти: ничто не может сопротивляться времени, никто не может противостоять ему.

Голова Зервана – голова чудовища: время не царь, а тиран, оно правит с неумолимой жестокостью, у него нет ни предшественников, ни потомков, оно рождено само из себя, оно умерщвляет всех, кого ни встретит на своем пути. У Зервана есть крылья: время вездесуще, от него нельзя укрыться ни в пропастях земных, ни на вершинах гор, ни в бездне неба, наполненной звездами. Своим жезлом Зерван разрушает скалы и свергает с небес звезды. Зерван всегда один. Он самодержец мира. Никто не смеет приблизиться к нему и встать рядом с ним. Только божество смерти выходит навстречу Зервану, чтобы получить из его руки свою добычу.

Другой образ времени – это египетский сфинкс[iii], лежащий у подножия пирамид в пустыне и словно стерегущий царство смерти. Сфинкс отчасти похож на Зервана, только наоборот: у него туловище льва, а голова и грудь человека. Это божество философов, которое вступает в диалоги с людьми, задает им вопросы, предлагает загадки, а затем убивает их. Философы и мудрецы пытаются разгадать тайны, хранимые сфинксом, ответить на его вопросы, но оказываются беспомощными, как дети. И сфинкс играет с ними, как с детьми, а затем давит их своей львиной лапой. Мудрецы и философы не могут вырваться из-под власти времени, не могут разгадать загадок сфинкса, не могут защититься силой своей диалектики, которой они поражали и пленяли мир, и потому разделяют одну участь с невеждами, умирают, так и не узнав: откуда, куда и зачем[1]. Ибо это может открыть людям только Тот, Кто выше времени.

У сфинкса голова и грудь женщины. Голова женщины – символ земной красоты. Время очаровывает людей, привязывает, влечет их к себе, словно змея взглядом – свою жертву. Одна грудь сфинкса означает жизнь, другая – смерть. Во времени начинается жизнь человека, во времени заканчивается его земное бытие. Одна грудь наполнена молоком, другая – ядом. Сфинкс выбрал себе место в пустыне, как бы на границе с вечностью. Тот, кто воздвигал пирамиды, думал победить само время, но владеет ими сегодня сфинкс. Эти рукотворенные горы, четырехгранные символы огня – только лишь иллюзия бессмертия.

Вавилоняне имели в алтарях своих храмов – зиккуратов[iv] – странное спиралеобразное изображение, также представлявшее собой символ времени. Это как бы и круг, и прямая линия: время прямолинейно, но вместе с тем содержит в себе некие циклы, которые, не замыкаясь в сплошной круг, переходят один в другой. Эти циклы древние наблюдали повсюду: от космических явлений (движения светил) до событий человеческой истории. Это проекция времени в космосе, или космоса во времени.

Древние индейские племена майя и инки большинство своих храмов посвящали грозному божеству времени. Они строили их на высоком, подобном холму основании, каждая сторона которого представляла собой лестницу с каменными ступенями. Сам храм, стоявший наверху, имел вид усеченной пирамиды[2]. Ступени символически означали дни человеческой жизни. На площадке храма ежегодно приносились человеческие жертвы[3], как бы в знак того, что ненасытное время требует жертв, что люди – его пленники и заложники, что смерть – это апофеоз времени.

Древние греки придумали еще один образ времени: лысый человек, бегущий по лезвию бритвы. Его нельзя догнать и схватить за волосы – так и время нельзя догнать и вернуть. Лезвие бритвы означает необратимость времени, его одномерность: бегущий по нему человек не может свернуть в сторону. Но здесь и еще один смысл: условность самого времени. Прошлого нет, так как оно миновало. Из реальности оно превратилось в нечто лишь мыслимое. Будущего также объективно нет, оно не наступило, оно всё – в области предположений, в некой потенции бытия, опять-таки – в области мыслимого. Реально только настоящее, но и оно не более чем грань между прошлым и будущим, тонкая, как острие бритвы.

Древние не могли раскрыть тайну времени. Они не могли раскрыть тайну вечности, которая представлялась им какой-то статикой или паузой между циклами космической истории. Поэтому для древних время было знаком обреченности, было подобно страшной змее, намертво сжимающей в своих кольцах добычу.

Тайной времени владеет Церковь, но эта тайна проста. Бог создал время как приготовление к вечности. Время не безначально и не бесконечно, оно протекает на фоне вечности. Время – это состояние подготовки и выбора, перекресток дорог, где решается главный вопрос человеческого существования: с кем человек – с Богом или без Бога. Время – это возможность изменения, становления человеческой личности, проявления или утраты богоподобия, приобретения того, что раскроется в вечности.

Здесь, на земле,– пребывание, в вечности – истинное бытие. Время – поле испытания человека, а вечность – принадлежность Самого Божества, поэтому для христианина вечность открывается во времени, через приобщение души к предвечной благодати. Образно говоря, вечность – это как бы дыхание Божества, которое душа может ощутить во время молитвы. Для неверующего, как и для древнего язычника, время – лишь преддверие смерти, негатив бытия, крушение человеческих надежд. Поэтому у неверующих остается только один способ бороться со временем и смертью – забыть о них.

Для христианина время – это великий Божий дар и вместе с тем огромная ответственность: ведь вечность может стать для нас и бесконечной потерей Бога.


 

[1] Вероятно, надо понимать это так: «Откуда явились мы в этот мир? Зачем оказались здесь, в юдоли страданий и плача? Куда пойдем, оставив ее, и где водворимся?».– Ред.

3 Интересно, что эти храмы послужили прообразом мавзолеев.– Авт.

[3] Жертвы приносились страшным образом: жрец делал ножом надрез на груди человека, вырывал своей рукой его сердце и бросал на алтарь свирепому «божеству». В праздники таким образом предавали смерти до нескольких тысяч человек, преимущественно пленников.– Авт.


 

[i] Кронос (Крон), в греческой мифологии титан, сын Урана и Геи; оскопив отца по наущению матери, стал верховным богом. Боясь так же быть низверженным сыном, глотал всех детей, которых рожала ему жена и сестра Рея. Однако вместо младшего сына Зевса Рея подложила Кроносу завернутый в пеленки камень. Возмужавший Зевс по совету своей жены Метиды дал Кроносу выпить волшебное зелье, после которого отец извергнул всех ранее проглоченных детей.

[ii] Зерван (Зурван, Зарван), в иранской мифологии бог, персонификация времени и судьбы, верховный бог зерванизма.

[iii] Сфинкс, в греческой мифологии крылатая полуженщина — полульвица, обитавшая на скале близ Фив; задавала прохожим неразрешимую загадку и затем, не получив ответа, пожирала их. В Древнем Египте — статуя фантастического существа с телом льва и головой человека, реже животного.

[iv] Зиккурат, культовое сооружение в Древнем Двуречье, представлявшее собой сырцовую башню из поставленных друг на друга параллелепипедов или усеченных пирамид, не имевших интерьера. В верхнем объеме его находилось святилище.

 

 

Страхование автомобилей
Бухгалтерский учет в Москве

e-mail: mospolis@mail.ru

 
Hosted by uCoz